Пошлости и ГАК

[Cissi]

30 ма
Мой дорогой дневник!
Наконец-то Нарс вернулась!
Чем объясняется столь продолжительное её отсутствие? Подготовкой к Госу по японскому.
Естественно, её допустили. В понедельник ещё всё допроставили, и вчера и сегодня (экзамен проходил в два этапа: вчера – письменный экзамен, перевод текста, сегодня – устный, рассказывание тем и пересказ текста без словаря) Нарси сдавала этот долбанный ГОС.
Ну что я могу сказать о его результатах? У меня четвёрка. И, естественно, я недовольна.
И вообще, такое чувство, что у меня сейчас интеллектуальный откат наступил. Ничего не хочу ни учить, ни делать, ни думать. Даже читать не могу. Тошнит от всего. От одной только мысли, что через три дня нам предстоит второй круг этого ада, становится жутко. Зато тогда Нарси будет уже практически свободным человеком – в одном шаге от получения заветных корочек о высшем образовании.
Странно, но вчера Нарс даже не нервничала: спокойненько пришла, села (естественно с бутылкой любимой колы), обложившись словарями, и, не особо напрягаясь, за три часа перевела почти два текста. Первый был о “женских” и “мужских” цветах, а второй – о политической системе Штатов и Китая. Наверное, стоило начинать со второго – он, как впоследствии оказалось, был проще. Но Цисса, как всегда, испугалась огромного количества кандзей (и не так уж важно, что они потом почти все знакомыми оказались) во втором тексте, и занялась первым. За письменную часть, как выяснилось нынче утром, у неё стоит пятёрка. Впрочем, иначе и быть не могло: Нарс самый сильный в переводах студент группы. Весь секрет в том, что ей это ужасно нравится – перевод для неё, как игра. Всегда интересно, что же хотел сказать тебе автор. А если в тексте содержатся какие-нибудь полезные, забавные мысли, ужасно хочется поделиться ими с остальными, и сделать это так, чтобы им тоже понравилось читать твой перевод. А уж если текст переведён художественно, но с сохранением авторской стилистики и в него вложена частичка души переводчика, читать такое произведение – одно удовольствие.
Зато сегодня Нарци в буквальном смысле села в калошу. Впрочем, она с самого утра себя неважно чувствовала – её плющило и таращило, а уж когда она села перед комиссией с текстом про нефтяной шок и топиком по географии – это был полный звездец! Она путала цифры, запиналась на каждом слове, делала глупейшие грамматические ошибки – короче, опозорилась страшно!
Выскочив из аудитории, едва сдерживая слёзы, Нарси отправилась вниз, к автомату, кормившемуся деньгами на телефон, кинула десятку – и дрожащими пальчиками набрала номер Мефа. У нас было около половины первого, значит, в столице – половина десятого, соответственно. Сегодня пятница, а это значит, что в это время он должен был быть на занятиях, и она прекрасно это знала, но… В тот момент ей казалось, что она умрёт, если не услышит его голос – такой родной, близкий, успокаивающий. Конечно, это было довольно эгоистично со стороны Циссы – беспокоить любимого по такому пустячному поводу, выдёргивать его прямо с пары – ведь наверняка её звонок пришёлся прямо на середину занятия и отвлёк не только Мефодия, но и остальных ребят, его соседей, преподавателя. Вот только в тот момент, Нарциссочке было не до размышлений на такие абстрактные темы, как мнение окружающих (в её институте ведь тоже вовсю шли занятия, а разговоры – пусть даже и в коридоре – несколько мешают их проведению), мысли о возлюбленном были последним, что удерживало её от истерики.
- Меф, привет! Прости, что так вот позвонила… У тебя ведь, наверное, занятие шло, да? Тогда я тебе мешать не буду… - сбивчиво забормотала Цисс.
- Даша, что случилось? Ты плачешь? – раздался встревоженный голос любимого.
- Нет, что ты… Я…
- Это из-за экзамена, да? Как всё прошло?
- Меф, всё просто ужасно: я… Я опозорилась: села в лужу при всей комиссии… Понимаешь, я, пока там, с народом, готовилась-сидела, всё нормально было, а вышла отвечать – и всё. Как ножом отрезало. Цифры перепутала. Сказала “сандзю: ён”, вместо “сандзю: кю:”. Понимаешь? Надо было “39”, а я “34” сказала. И Ольга Сергеевна заметила. Ну, я исправилась, конечно, но… И ещё эта дурацкая тема – “чири”, которая. Я знала, что мне нужно о географии рассказать и как, но не смогла – всё забыла… А потом ещё сенсей вышла и сказала: “Ну вы б ещё по слогам читали!”. Знаешь, как это было обидно?! Ну что я виновата, что у меня интеллектуальный откат произошёл? На меня просто ступор напал… Это было так ужасно… Хоть бы на тройку теперь натянули…
- Ты просто переволновалась, милая. Успокойся. Всё хорошо будет. Ты ведь перевод на “отлично” написала и вообще всегда хорошо занималась. Ты же у меня умница. Просто ты немного переволновалась. Но тебе обязательно поставят хорошую оценку: вот увидишь!
- Ты правда так думаешь?
- Конечно! Эй, раз тебя допустили до сдачи экзамена, даже если и поставили зачёт понедельничным числом, значит, ты всё знаешь! Значит, ты со всем справилась. И вопреки всему всё смогла. Не расстраивайся – я уверен, они всё поймут. Ведь твоя сенсей знает, что ты способна на большее, поэтому она так и огорчилась. Когда объявят результаты?
- Не знаю… У нас ещё пятеро там осталось… наверное, когда они закончат. Им же ещё посоветоваться надо…
- Тогда тебе тем более не нужно волноваться. Всё ещё может измениться. Ты же скажешь мне, когда станет известно, что там у вас вышло?
- Угу… Спасибо …
- Увы, это всё, что я могу для тебя сделать… Люблю тебя.
- И я тебя…
А потом Нарс позвонила Яне. Янчик по полной её отчитала за психование без причины и строго-настрого велела не пить перед Интегрированным валерьянки, а то ещё хуже получится. Она переживала за меня не меньше остальных, и тоже сказала, что всё хорошо будет.
Тогда Нарс совсем успокоилась и смогла вернуться к одногруппникам. А там уже вовсю шла веселуха – наша любимая староста Ксю развлекалась за счёт Старцева и остальных одногруппников.
-… Мне один мой приятель сказал: “Да ты чё паришься? Госы – это фигня. У тебя ведь остались какие-то фоновые знания? Вот, спросят у тебя, например, о какой-нибудь тегеранской конференции, ты что им ответишь?”, - разглагольствовала наша умница, Ирка Габидуллина. – А сам едва на тройки учился и с третьего курса чуть вылетел. В Меде сейчас обретается. У меня там вообще много знакомых. Недавно у нас в общаге девчонке плохо стало. У неё давление низкое было – нижняя граница аж 90, - я ей сказала “Выпей кофе и посиди спокойно”, а она ничего не выпила и носилась, как оголтелая. Естественно, отключилась. А нашатырки ни у кого нет…
- А в медпункт сходить? – спросила Юлька.
- Да ну, он вечно закрыт и вообще, у них чуть что – сразу к гинекологу посылают, - отмахнулась Ирка.
- Ха-ха, представляю: приходит к ним Саша Захаров (наш бывший одногруппник – сбежал к МОшкам в начале четвёртого курса) - “У меня голова болит или зуб”, а они его – к гинекологу!!! – покатились со смеху Катьки – Афонасова и Точило.
- А чё: ляжет он на кресло вот так… - Старцев, сидевший на стуле, поднял раздвинутые ноги.
- А куда они ему зеркало вставлять будут? – подняла бровь Ксю.
- В задницу! – хихикнула я.
- А на вахте разве не должно быть или у дежурной по общаге? – снова спросила Юлька.
- Да они у нас там только нах посылать умеют, - сообщила Ирка.
- Ну так вот, - продолжала она. – Мы ей под нос жидкость для снятия лака подсунули, а ей хоть бы хны! Уже и по щекам били, и чего только не делали – всё бесполезно. Даже “скорую” вызывать думали. Потом водичкой полили – вроде ничё, пришла в себя…
- Да, водичкой – это лучше всего! – согласилась староста. – Мы как-то с Настей и Женькой Решетник на пляж ходили. Жара такая стояла, а водичка в реке приятная, прохладная, ну мы и попёрлись купаться. Настюха на берегу загорать осталась, а мы с этой в воду заходим. Ну ладно, зашли, всё хорошо вроде, а потом Женька как-то так потихонечку оседать начала… Ну я растерялась поначалу. Блин, думаю, чё ж делать?! А потом поймала её и водичкой побрызгала – благо, её кругом полно – эта глаза открыла: “А? Где? Чё?”. Напугала, блин, до полусмерти!
- А у нас в общаге, когда у девчонки температура, 39 градусов была, и ничего ей не помогало, я в аптеку намылилась за димедролом с анальгином, - снова начала очередную байку Ирка. – А мне и говорят: “Димедрол, мол, только по рецептам”. А на кой фиг мне один анальгин? Ну ладно, купила еле как, а как ставить, спросить забыла! Звоню подружке, спрашиваю, в какой пропорции. Она говорит: одна ампулка того и одна другого.
- А ты не умеешь уколы ставить? – спросила Афонасова.
- Нет, но тут надо было. У нас в общаге вообще одна девчонка сама себе ставит, - пожала плечами Ирка.
- Жуть какая! – воскликнула Катька Точило. – А я вот слышала, что когда высокая температура, нужно между ног холодное мясо положить…
Все сразу засмеялись. Катька бедная смутилась и пояснила:
- Да не там, придурки! Вот здесь, между лодыжек!
Тут Женька Старцев оживился:
- Кстати, Дашка, а ты любишь странолингус?
- Чего?! – не вкупилась поначалу Нарс.
- Странолингус! – повторил Женька.
Дашка дурочкой не была. Она быстренько сообразила, что это за эвфемизм. И ответила:
- Хм… Смотря ещё, кто его делает.
- А маленькую кошечку? Ты знаешь, как это будет по-французски? – не отставал Старцев.
- Знаю. Это “Тибет”, только “мне”, - ловко выкрутилась Нарс.
– Говорят, особенно хорошо это делают те, у кого пирсинг в языке. Профессионалки с улицы Фрунзе…
- Старцев, пшёл вон! Придурок, озабоченный!
- Женька, - обратился он уже к Решетник. – А ты как к пирсингу в разных частях тела относишься? А странолингус любишь?
- Чего?! – Женька, по ходу, тоже не врубилась и конкретно. – Чё за странолингус?
- У меня сегодня акция – каждой третьей – бесплатно! – продолжал глумиться Старцев.
- А ты замени первую часть слова на японский эквивалент, - подмигнула ей Ксюшка. – Как “страна” по-японски?
- Коку? – недоумённо переспросила Женька.
- “Куни”, балда! – не выдержала Цисс. – Старцев, так я что, у тебя третья?
- Ты у меня и первая, и вторая, и третья, - гыгыкнул Женька.
Вот ведь козёл!
- Ну так как? Хочешь странолингуса? – продолжал он.
- Ты что, король куннилингуса, как недочеловек? – фыркнула Цисси.
- Ну хоть маленькую кошечку, Дашка! Знаешь же, как это на французском? “Ла-минэт”!
- Ха-ха, похоже на “ламинат”, только щас заметила! – рассмеялась Ксю.
- Может, оно от этого слова и произошло? – предположила Настя.
- Не, навряд ли – ламинат только лет пятьдесят назад придумали, а эта штука и раньше была… - возразила Ксю.
- Значит, дело было так: кто-то кому-то делал ла-минэт, и смотрел, естественно, в пол, а потом заинтересовался: “А как же эта штука называется? А, ламинат! ”, - двинул идею Старцев. – Так как насчёт ла-минэт, детка?
- Может, ты это сам себе как-нибудь на ламинате сделаешь? – предложила ему Нарс, давая понять, что обсуждение закончено.
Странно: с одногруппниками болтать на такие темы меня совершенно не смущает!
А чего только стоит наш понедельничный разговор с Катей Черкасовой и Викусей!
Ладно, раз уж мы о таких пошлостях заговорили, я и об этом напишу! И будет такая пошловастенькая запись! (Меф меня потом, конечно, укопает, но мне ж надо с народом поделиться!)
Началось всё с того, что, идя из института после консультации по японскому в понедельник, мы говорили об иностранных именах. Нарс вспомнила свою летнюю практику и китайца по имени (вы только не смейтесь, но это правда! Я сама, как увидела, думала, глючит, но потом ещё раз глянула и убедилась, что нет!)… Сунь Хуй! Причём, “Сунь” – это его фамилия! Викусик начала толкать идеи относительно того, как этого мужика его жена ласково называет – мы просто уржались! И тут Катя Черкасова вдруг сказала:
- А помните, у нас на первом курсе байка о японце с неприличной фамилией ходила?
- Нет. Расскажи!
- Да, давай! Ну, Катюш, ну, пожалуйста!
- Ладно. В общем, один японец приехал в Россию бизнес делать. Дела у него неплохо так шли. Он всем направо-налево свои визитки раздавал. Одного только не мог понять: почему все, как его фамилию прочитают, начинают ржать. А у него фамилия была такая… Неприличная… - Катюха слегка замялась.
- Ну? Катя, блин! Не тяни!!! – заныли мы с Викой, требуя проды.
- Ладно… - смилостивилась подружка. – Ебанучи была у него фамилия. Вот он ничего и не понимал, пока ему доброхот какой-то не объяснил. Он тогда манатки свои смотал, продал бизнес и обратно смотался с позором в Японию.
- Ха-ха! Вот прикол! – мы с Викусиком загибались от смеха.
- Наверное, он там себе харакири сделал! – изобразила акт взрезания живота Нарси. – А ещё у него, похоже, итальянские корни были! Ебануччи – звучит вполне по-итальянски!
Вот такие вот, дорогой мой дневничок, пирожки. С котятами, и без оных.
Пошло – это да. Но зато так весело!